«Вряд ли здесь мы что-то реконструировали из прошлого. Мир не стоит на месте. Он как-то поворачивается. Важно для каждого человека, в том числе и для художника, проявлять усилия, чтобы не терять живых оснований. Другое дело, получается ли?! Хотя, какая-то перекличка с прошлым может и случаться. Ведь мы — те же самые; Нонна и Франциско. Только, всё же, надеюсь, на каких-то других временных точках спирали бытия. А значит, слава Богу, не на культурологически ровной линейке наукообразного возврата к прошлому».

Франциско Инфанте, фрагмент интервью

Франциско Инфанте & Нонна Горюнова

РЕ-КОНСТРУКЦИИ

/ артефакты 1977-2013 гг. /

27.03.14 — 27.04.14

Вернисаж 27 марта с 18.00

В ЦЕЛЯХ УЛУЧШЕНИЯ ВОСПРИЯТИЯ —
ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ДОГОВОРЁННОСТИ
(Климентовский пер., 9, рядом с м.Третьяковская, Новокузнецкая)
тел. 8. 964. 564. 03. 03

Франциско Инфанте, биография, избранные работы

Нонна Горюнова, биография, избранные работы

«Ре-Конструкции» — это соединение и раскрытие в пространстве галереи 12-ти многочастных конструкций, содержащих в себе знаковые произведения (1977 — 2013 гг.) хрестоматийной авторской темы артефакта, феноменального синтеза двух реальностей природы и искусства.

«Ре-Конструкции» — это двухсоставное название выставки, апеллирующей к важнейшим категориям онтологии искусства — к сопряжению времени, с его вероятными оборотами на 180 градусов и пространства с нескончаемым горизонтом вариативной трансформации.

«Ре-Конструкции» — это разговор об априорном законе Бытия, раскрываемом в многосложной метафоре бытия искусства.

«Ре-Конструкции» — это очередная попытка обретения смысла в недрах формального и смоделировать немыслимое. Это попытка осознать красоту, как феноменальное единство этики и эстетики.

«Ре-Конструкции» — это метафора вероятности этой красоты, как новой реальности, как результата сопряжения нисходящего к нам вопроса Творца и восходящего ответа человека.

А. Петровичев

ФОТО ЭКСПОЗИЦИИ

…Наша скульптура вышла именно из графики. Точнее вторая волна скульптуры, первая напоминала что-то поп-артовское. Такой русский поп-арт. А тут как-то у меня была сломана нога, и я рисовал как раз большую серию, которая потом превратилась в «Книгу теней». И одновременно с этим появилась мысль делать вот эти силуэтные скульптуры. Графика тоже связана с силуэтами. Одно вышло из другого. Наша работа как-то разделилась на два направления силуэтная, и теневая. Тень нас давно и очень привлекает. В проекте, посвящённом Рембрандту, нам было очень интересно играть с пространствами и со светом, и с тенью. В новой серии, что мы здесь показываем тоже много силуэтных вещей…

Алексей Политов, Марина Белова

ЧЕРЕПКИ

/ графика. по произведениям А.П. Тимофеевского /

27.02.14 — 23.03.14

Вернисаж 27 февраля с 18.00

В ЦЕЛЯХ УЛУЧШЕНИЯ ВОСПРИЯТИЯ —
ПО ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЙ ДОГОВОРЁННОСТИ
(Климентовский пер., 9, рядом с м.Третьяковская, Новокузнецкая)
тел. 8. 964. 564. 03. 03

Алексей Политов, биография, избранные работы

Марина Белова, биография, избранные работы

ИНТЕРВЬЮ С АВТОРАМИ

При упоминании имени художника возникает вполне конкретная ассоциация, возникает образ, очень часто утрированный, но привязанный к архетипическому в его творчестве. В этом есть и положительный момент, когда у автора, или в вашем случае у авторов, появляется узнаваемый почерк или стиль. Обратной стороной процесса узнавания окажется стереотип восприятия. Если вдруг автор делает нечто, неукладывающееся в представления о нём, то: а) у зрителя появляется недоумение, б) провоцируется новый виток интереса к этому автору, подстёгнутый зачастую обычным любопытством. Вы хорошо известны своими скульптурными объектами, но в данном случае речь идёт о большой выставке графики. Почти сто работ. Это ваша первая подобная выставка?

А. Политов. Вторая. Первая выставка графики была у Андрея Толстого в издательстве ‘Пинакотека’. Работ, правда, было не столько, гораздо меньше. Еще Ольга Свиблова выставляла большую серию ’50 русских мечт’ на проекте ‘Russian Dream’ — в Америке.

М. Белова. Да, в ‘Пинакотеке’ была ‘ Книга Теней’ и ещё миниспектакль на тему Марселя Дюшана. Просто в данном случае, самой подходящей оказалась именно графика. Да это только кажется, что всё это впервые. Рисовали мы постоянно и много. Никогда и не прекращали рисовать. Мы когда с Лёшей встретились, начали работать в клубах, в ночных. В ‘Птюче’, например. У нас были рисунки в жанре тематических вечеринок. Мы не были оформителями клубов, мы делали инсталляции. У нас был ватман, были два дня, и нам надо было изобразить что-то, ну скажем, Индию или что-то в том же духе. Это были не объекты, а рисунки. Стилистика тех работ во многом напоминает эти. Но очень жалко, что ничего из работ того времени не осталось. Это были именно рисунки. И дискомфорта смены материала никогда не возникало. Одно другому не мешало.

А. Политов. Наша скульптура вышла именно из графики. Точнее вторая волна скульптуры, первая напоминала что-то поп-артовское. Такой русский поп-арт. А тут как-то у меня была сломана нога, и я рисовал как раз большую серию, которая потом превратилась в ‘Книгу теней’. И одновременно с этим появилась мысль делать вот эти силуэтные скульптуры. Графика тоже связана с силуэтами. Одно вышло из другого. Наша работа как-то разделилась на два направления силуэтная, и теневая. Тень нас давно и очень привлекает. В проекте, посвящённом Рембрандту, нам было очень интересно играть с пространствами и со светом, и с тенью. В новой серии, что мы здесь показываем тоже много силуэтных вещей.

Итак. Выставка графики ‘Черепки’. Это название каким-то странным образом корреспондирует к тому, что вы делаете. Оно очень ваше. У вас ведь не могло возникнуть ‘Фрагментов’, ‘Эпизодов’ или ‘Частей’. Я о самом слове, его звучании, предельно лаконичном и ‘простолюдном’, лишённом и толики заумной элитарности, какой-то претензии. И в тоже время названии выразительном. Как оно появилось?

А. Политов. Название, собственно говоря, не мы придумали. ‘Черепки’ — это одно из стихотворений Александра Павловича Тимофеевского, чья поэзия, крылатые выражения и просто обрывки фраз лежат в основе нашего замысла. Здесь как бы три автора. Тексты все его, ну а рисунки, сопровождающие эти тексты, наши с Мариной. Так вышло, что Тимофеевского знают преимущественно, по словам к песенке крокодила Гены ‘Пусть бегут неуклюже’. Но это равносильно, тому, что просто его не знают. Его одно время вообще не печатали, не вписывался в тогдашнюю систему. Наверное, лишь в 90-е годы стал издаваться.

М. Белова. У него вообще очень разноформатная поэзия. Она вообще очень разная. Иногда это просто броское высказывание, короткая фраза, черепки нечто целого. Но нам это очень близко и понятно. Это наше. Имея такого друга и замечательного поэта Александра Павловича Тимофеевского, а мы с ним знакомы лет пятнадцать, нам захотелось каким-то образом поработать с ним вместе. Поработать именно как художники. Но не как иллюстраторы его стихов. Это некая параллель его творчеству, сопричастность чему-то общему, что нас каким-то образом роднит.

А. Политов. Мало того, мы иногда даже делали что-то вразрез с тем, что вероятно хотел сказать Тимофеевский. Это наша интерпретация его поэзии, наше прочтение его стихотворения. Это рефлексия на тему поэзии. Здесь будет много цитат. Такой постмодернизм, позволяющий нам совершено свободно работать с авторским текстом. Конечно, мы стихи не переделывали, всё его. Здесь далеко не все тексты когда-либо публиковались. Вообще эту выставку следует воспринимать как книгу, это, по сути, книжный проект. Надеемся и книгу издать. Лет десять тому назад с тем же Тимофеевским мы выпустили самиздатовскую книжицу, совсем маленькую. Но это совсем другое.

А какова реакция самого Александра Павловича Тимофеевского на ваши работы, их интонацию и стилистику? Жанр, согласитесь, необычный. Более привычна иллюстрация.

А. Политов. Марина уже сказала, что мы с ним знакомы уже лет пятнадцать. Я думаю, что мы во многом близки и, мне кажется, понятны друг другу. Ведь, несмотря на свой почтенный возраст, он человек очень живой, хулиганистый даже.

М. Белова. Он с интересом разглядывал наши с Лёшей рисунки, и реакция была вполне положительная. Повторюсь, что речь идёт не об иллюстрациях его стихов, а о нашей интерпретации, причём вольной. Тимофеевский пишет о жизни вокруг нас, о нас самих. Стихи он как бы выдыхает. Вообще он виртуозный, тонкий и очень глубокий человек. Мы думаем, организовать с ним встречу, такой поэтический вечер, прямо здесь, в рамках этой выставки.

Вас роднят с этим поэтом общие отправные моменты. Своеобразная языковая, городская культура. Скорее лубок. Ведь он сквозит во всём, что вы делаете. Эта особая смеховая культура плюс традиция городской игрушки. Собственно очень и очень многое, что в своё время заимствовали из тех же недр народного творчества пращуры русского авангарда. Ваши работы хорошо укладываются в эту систему и в чём-то её воспроизводят.

А. Политов. Первое, что я начал делать по завершении профессионального образования, были лубки. Лет тридцать тому назад. Просто покупал доски и рисовал на них в стилистике лубка, с текстами там, ну как положено. Тексты тогда ещё сам сочинял. Типа ‘Фаршированная щука, обывателю наука’. Я даже не знаю, про что это?

М. Белова. То, что ‘игрушечность’ есть в наших работах, это очень для нас важно. Так интереснее, да и повеселее что-ли. Мы ведь сами не очень серьёзные люди, к себе относимся с иронией.

А ваши ‘черепки’ способны собраться в единый ‘сосуд’ или они существуют в автономном режиме?

А. Политов. ‘Сосудов’ несколько. Там есть ‘женская тема’, ‘тема любви’, ‘социальная тема’. Тем много, но мы с Мариной решили не акцентировать их различия. Будет единая экспозиция, единая визуально, а смыслов и содержания будет много. Мы хотели их поначалу разбить на блоки, но потом, отказались от этой затеи. Боялись, что всё это превратится в иллюстрацию. Да, кстати, эти черепки соберутся в единую нашу книжку ‘Черепки’.

Вы работаете вдвоём, что в искусстве встречается, при этом всегда интересен механизм взаимодействия двух активных начал. Ведь создание образа, ощущение его, процесс очень и очень личностный и тем более, если рассуждать об авторстве. Как вам удаётся решать многие заведомые проблемы?

М. Белова. Мы люди из разных миров, поначалу просто притирались друг к другу, участвовали на разных выставках. Первая совместная выставка называлась ‘Равновесие’. Оттуда пошла наша скульптура. Поначалу пробовали материал, вместе что-то искали. Всё развивалось как-то параллельно. В процессе работы бывают, конечно, и конфликты, но быстро всё улаживается. Много спорим, но в этих спорах, как раз и рождается то, что нам нравится, то, что нас устраивает обоих.

А. Политов. Происходит разделение ответственности. Это очень удобно. Ответственность делится, а производительность труда повышается. Наверное нам повезло — нам очень интересно работать вместе.

М. Белова. Да, ведь самое главное в работе художника, чтобы ему самому было интересно то, чем он занимается.

РАБОТЫ ИЗ ПРОЕКТА