Ольга, твоя редкая по своей аутентичности живопись наделена универсальным языком, ключом к пониманию очень личного высказывания, очень женского взгляда на окружающий мир. И начать разговор хочется с почти сакраментального – что для тебя живопись?
ОГ. Что для меня живопись? Это как раз то, что я обожаю и боготворю, что мне интересно и понятно. Новыми технологиями я не занимаюсь, не то чтобы я их не признаю, скорее наоборот, я понимаю, что это крайне актуально и в тренде. Но просто меня утомляет сидеть на стуле, с машинообразной конструкцией, где много рационального, программного. Там же нет живого импульса или интуиции, матери живописи. Был момент, хотелось попробовать уйти в различные современные медиа, но стало непонятно, куда девать весь тот опыт, умение, беседу с сакральным. Вообще ручная работа очень важна мне, ведь это живое, непредсказуемое и ранимое. К тому же я – не очень церебральная девушка. А contemporary — это чистая идея и идея эта, в подавляющем большинстве случаев инженерна и технологична. Вот представить себе, что я – инженер, я не могу.
Живопись же — это праздник, который всегда со мной. Мама мне говорила — только будь всегда счастлива, это главное в жизни. Как только это становится похожим на ремесло, и праздник исчезает — надо остановиться. Счастье не уходит, если не перенапрягать дух, не упускать сакральность в живописи. Однако это все не говорит о том, что я не тренируюсь, не работаю много над линией и формой. Почти каждый день хожу в группу на рисование обнаженной натуры, делаю наброски в черновиках и на бумаге.
Здесь в России у меня нет мастерской, она у меня в Бельгии, но когда я в Москве, пишу в мастерских у друзей-художников. При этом внутренне борюсь с противоречиями, касаемо моего любимого занятия. Ну, типа, сколько же можно заниматься живописью. Человечество ей уже занимается четыреста лет. Все модные авторы ушли в иные материалы и технологии, а я держусь за прежнее. Зачем это мне? Все мои подружки бросили живопись, перешли на новые медиа, стали знаменитыми, зарабатывают. Меня, конечно, напрягает «эстетизм» живописи, я с этим борюсь, пытаюсь от этого уйти. Я раньше вообще рисовала одну обнажёнку и до поры меня это устраивало. Но хотелось чего-то иного, хотелось иного формата, сделать проект, выбрать свою тему и подчинить живопись как таковую. Вот получилось «кино», так, по крайней мере, в черновом варианте называлось то, что сегодня я здесь показываю.
Krokin gallery 