Алексей Политов & Марина Белова «Машинерия зрелищ». ММСИ совместно с Крокин галереей

Искусство Марины Беловой и Алексея Политова (Белова/Политов) допустимо назвать умозрительным в высшем понимании этого слова. Умное зрение становится проводником в мир уникального лицедейства образов, их пантомимы, акробатики, каскадов чудесных превращений. Присутствует определенная аналогия с театральным спектаклем: за детской радостью простой эмоции кроется очень непростая машинерия, которая сложно и мудро управляет нашими аффектами, будто инженер сценографических конструкций в представлении эпохи барокко.
Белова/Политов последовательно идут к постижению механики визуального каламбура, qui pro quo, умного устройства обманок, оборотней и перевертышей. В этом им помогает, конечно, народная культура ярмарочного театра, балаганов и праздников. По мнению филологов (Михаила Бахтина) низовая культура была пародийным перевертышем официальной, парадной, регламентированной. Считаю, что только в искусстве Политова и Беловой технология смещения, сбоя, перевертыша, пародии, сарказма достигает сегодня уровня феноменально сложного, филигранного. В эмоции чистого восторга оно сопоставимо со средневековыми и барочными чудесами плотского препарирования, разъятия символа ради обнажения витальной, щедрой и бесконечно сложной жизни. Одновременно в своей острой экспрессии, минимализме, брутальности оно наследует мудрой простоте наивного искусства эпохи авангарда и смирению «декоративных излишеств» образа в неомодернизме и концептуализме.


Тандем Белова/Политов делится секретами машинерии карнавальных зрелищ не в архиве театрального музея, а на поле contemporary art. Из принципиальных собеседников мирового искусства сегодняшнего дня думаю вспомнить Аннет Мессаже, Куклы, игрушки, реквизит ярмарочных фигляров художница превращает в текучее, всегда готовое к трансформации, превращениям карнавальное тело. Непритязательные балаганные чудеса и механизмы становятся у Мессаже проводниками желаний, фобий, фантазий. Коллективное бессознательное раскрывается в пантомиме кукол детского театрика. По аналогии с объектами художников Беловой и Политова кинетические части забавных существ Мессаже в движении оказываются оборотнями, отбрасывают длинные тени и пугают жуткой своей эксцентрикой.
Встраивание одного медиума в другой, прыжки из виртуального мира в реальный сближают круговерть изобразительных чудес Белова/Политов с гибридным искусством, в частности, с глитчевыми и бродящими в мире масс-медиа образами, которые художники перерабатывают в многослойные послания и философские максимы. Можно вспомнить аналогию с постинтернет-искусством эстонской художницы Кати Новичковой.


Афоризмы, обрамляющие черно-белую, будто трафаретную графику, ассоциируются и с новой версией уличного искусства, пришедшего на смену плакатному стрит-арту. Камерные лирические послания сегодня разлетаются открыточками по подворотням, улицам и пустырям всех городов мира. В этих «открытках», по стилю напоминающих и татуировки, и почеркушки, новое поколение уличных художников зашифровывает самое сокровенное и лирическое. Так делают и Белова/Политов, обращаясь то к мудрости Востока, то к проникновенным посланиям поэта Александра Тимофеевского.
Итак, Белова/Политов впервые представляют что-то вроде новейшего каталога опрокинутой Вселенной. Путеводителем по выставке станет придуманный Чичероне, способный быть и резонером на манер французских просветителей, и шутом-трикстером. Он отбрасывает разные тени и становится неуловимым Протеем в шатрах ярмарочных чудес.
Сергей Хачатуров

0

Крокин галерея на Арт Москве 2022

Крокин галерея на Арт Москве
Принципиальным отличием программы галереи в рамках Арт Москвы 2022 года станет присутствие художников галереи на двух сопредельных стендах.

Стенд 9 — это характерное для практики Крокин галереи сочетание в едином замысле произведение своих авторов. В данном случае речь идёт о знаковых произведениях известных московских художников, таких как Константин Батынков, Платон Инфанте, Александр Мареев (Лим), Кирилл Рубцов в диалоге с дебютантами Андреем Хрещатым, Дмитрием Грином, Алексеем Дьяковым, впервые представленными галереей на своём стенде в рамках Арт Москвы 2022.

Стенд 12 представляет персональный проект московской художницы Екатерины Злой более известной в области театральных постановок и кинематографа. В данном случае художница уходит от привычного для себя формата театрального искусства и обращается к категориям внутреннего бытия, его личностного определения, взаимоотношению с миром природы, в попытке осознания его внутренних оснований.

0

Антон Чумак «Память волны»

Радиоастрономический телескоп Академии наук, Большой телескоп азимутальный, Специальная астрофизическая обсерватория, все эти названия складывались в простые, но, тем не менее, загадочные аббревиатуры: РАТАН, БТА, САО. Часть моего детства прошла среди этого мира ученых и их удивительных огромных приборов, затерянных среди ущелий, вершин и предгорий северного Кавказа. Это была утопия, в чем-то, конечно, «потемкинская», демонстрационная, в чем-то настоящая. Гигантские сооружения служили одной цели — познанию окружающего мира. Для меня они, собственно, и стали физическим воплощением идеального XX столетия со стремлением человечества к прогрессу и познанию.


Весь этот кластер посвящён исключительно науке фундаментальной. Это была парадная, изначально демилитаризованная советская наука. Часто, в воспоминаниях о грандиозных проектах коммунистического прошлого, наше воображение рисует бесконечные бункеры и тоннели в толще базальта, ракетные шахты, подводные лодки размером с небольшой небоскрёб. Но тут все было иначе: фотографии далеких туманностей и галактик, радиоволны, реликтовое излучение — как говорится, «дальних миров позывные». Это была своего рода иллюстрация к роману Ивана Ефремова или сюжет фильма Клушанцева.


Сегодня эта техника ещё работает и даже имеет свою актуальность в научно-исследовательской среде, но мечты уже нет. Нет уже стремления людей так пытливо, как раньше, раскрыть «тайну вещества». Но есть волны и их память. И сегодня мы пытаемся услышать и разглядеть космос при помощи орбитальных телескопов, наши зонды летят к пределам Солнечной системы, а ядерные роверы путешествуют и собирают для нас информацию на Марсе, в коллайдере сталкиваются частицы. А где-то на просторах космоса движется волна, которая все еще помнит то внимание, которое уделили ей люди и их пытливые приборы несколько десятилетий назад. Мой проект — это фантазия о том, как могли бы выглядеть приборы науки в альтернативной ветке развития, но альтернативной — не значит иной и недостижимой. Если бы мы смогли пересилить хищнический инстинкт потребления и объединить свои усилия в страсти познать окружающий мир, человечество могло бы ждать много важнейших открытий. Если вопрос «а что там?» окажется интереснее вопроса «кто главный?», тогда мы сможем свернуть на эту альтернативную ветку нашей возможной истории. Изображенные мной антенны, волновые передатчики, другие потенциальные приборы и механизмы — это своего рода декларация намерений, не имея конкретной описанной функции, они должны разбудить фантазию зрителя и отразить мысль о будущей технократической утопии. То, что грандиозные научные проекты прошлого не были воплощены, не отменяет их важности и значимости. Именно поэтому меня привлекают образы ретро футуристические, как дань уважения эпохе больших стремлений, веры в гуманизм и силу разума. Память той волны, с высокой долей вероятности, должна стать отправной точкой для новой волны фундаментальных научных исследований, которые помогут нам понять основы этого мира и наше место в нем.

от автора

0

Алёна Иванова-Йохансон «Сновидения»

Не рассказывайте сны!

Когда пытаешься рассказать сон, вытащить сон в пространство повседневности — ткань сна тут

же рвется, исчезает та самая реальность, в которой ты только что был,

все то волшебство исчезает, становится банальностью, обыденным рассказом.

Но внутренне — ты всегда помнишь это ощущение настоящей реальности сна,

как бы абсурдна она ни казалась при пробуждении,

потому, что ты там по-настоящему был.

Сновидения объемны и имеют длительность. Одновременно — изображение и звук.

И каждый раз — это исключительно твой экшн.

Ты — сновидец — и автор и главный герой.

Создание образов не происходит заранее и продуманно.

Образ приходит и воплощается сам, как сон, не спрашивая, хочешь ли ты.

Произведение рождается и начинает говорить тебе о тебе.

И это страшно интересно!

от автора

0

Антон Чумак «Космос. Миражи. Пространства» в ГеликонОпере до 5 апреля

Выставка «Космос. Миражи. Пространства» — воспроизведение мечты в стиле технического рисования, где автор этой космогонии Антон Чумак обращается к умозрительной архитектуре и фантазийной механике. Перед нами образ, возникающий в сознании художника, в его идее построить нечто обитаемое за пределами видимого горизонта, в недрах загадочной и непрерывно манящей Вселенной, где в лабиринтах космического холода можно обустроить оазисы жизни, реализуемые в воображении и в пространствах искусства.

Выставка «Космос. Миражи. Пространства» — это художественное проектирование мечты, пространства, соединяющего множество конструкций, мембран, структур, молекулярных решёток, где исчезает грань, отделяющая естественное от искусственного, человеческое сознание от цифрового подобия.
Мир меняется, и восприятие космоса происходит на иных физических и ментальных принципах. Представление о космосе, как о чём-то мифическом, далёком и нереальном после полёта Гагарина ушло ещё в прошлом столетии, но сохранились миражи, влекущее наше воображение в потаённые Туманности и Чёрные дыры нескончаемых вопросов. Здесь тонкая грань между представлением и реальностью размывается в едином образе мегапространства.

Выставка «Космос. Миражи. Пространства» — это фиксация миража, воспринимаемого в узнаваемых образах нашей культуры и цивилизации. Это обращение к архитектурно-смысловым доминантам, к их смысловому наполнению и многообразию.
Выставка «Космос. Миражи. Пространства» — это образ и размышление о будущем, проступающем в настоящем.

0

Андрей Хрещатый «πρῶτος»

Полнота восприятия художественного высказывания не ограничивается считыванием внешней формы, игнорируя совокупность смыслов, внутренней подоплёки и мотивации авторского послания. Рассматривая произведение, небезынтересным окажется и сам автор как феномен, как действующее лицо единого целого, именуемого художественным процессом. Говоря об искусстве Андрея Хрещатого, не возможно не учитывать, что автор укоренён в традиции академического искусства и в силу персональной биографии, и в силу внутренних приоритетов в реализации художественных задач Искусство Андрея Хрещатого, искусство особого напряжения, дисциплины и внутреннего порядка, что естественно для художника, пребывающего в координатах академизма и свободно оперирующего её понятийным рядом. Однако в данном случае речь не о форме, с присущими ей атрибутами большого стиля. Речь о содержании, определяющем авторской программы, обозначенной лаконичным названием «Прото».


Префикс «прото» (πρῶτος) в переводе с греческого означает — изначальный, первобытный, предваряющий. Подобного рода обращение к величинам особого плана, к началу, к прототипу свойственны именно академизму как принципиальной составляющей европейской культурной традиции, её дискурса. Академизм естественным образом обращается к корневому, к первоосновам, к культу, очерчивая для себя параметры существования и охранительные рубежи, не выходя в пространства немыслимого, хаоса и распада.

Андрей Хрещатый в своей программе приближается к этому рубежу, находя допустимый компромисс, сопряжённый с иной содержательной установкой предопределённой современным пространством смыслов и диалогов, применяющим иной язык и акцентирующий уже не форму как таковую, а технологию и новую материальность. Используя синтетические материалы, на уровне своей концепции автор пребывает в состоянии «вне игры», соединяя постмодернисткую цитату, заимствованную из лексикона протоантичности с культом «новых технологий», синтезируя сложный в своём прочтении образ. Хрещатый в своём высказывании обнажает «швы» сопряжений разнородных систем, заглядывает вовне устоявшихся констант, в «запретные территории» имитации культа. Ему интересен процесс, в развитии которого, в парадигме игры, он «лепит» квази-цифровых трансформеров, моделируя «древний ужас» зооморфной архаики из «пикселей» синтетической материи.
Александр Петровичев

0

Натта Конышева «Drongen»

Обращаясь к творчеству известных персонажей арт-сцены, наиболее употребимым, из арсенала слов «в привычку входящих», окажется эпитет «легендарный», обретающий условное, почти техническое значение. Клиширование сложившегося образа «легенды» так же неизбежно, как неизбежна герметичность в представлении о ней, что ставит под сомнение любое дополнение к привычному «портрету». Однако в закромах личной биографии, в её потаённой археологии всегда есть возможность обрести нечто новое, отдельно взятый эпизод ускользающего бытия.

Итак, Натта Конышева. География её перемещений обширна, что может послужить отдельной темой изучения, но, избегая чрезмерности задач, можно остановиться на одной из точек на карте. Местопребывания Натты в Восточной Фландрии в пригороде исторического Гента в Дронгене в промежутке 2011-2012 годов стало таким же спонтанным жестом, что и очень многое в её искусстве взаимоотношения с реальностью. Приглашённая близкой ей по умонастроению и стереотипу поведения художницей Ольгой Гороховой, Натта Конышева оказалась в исторической сердцевине Старого Света на берегу реки Лей, близ Аббатства Дронген, неподалёку от Гентского Алтаря, в местах сакральных для тех немногих, кто внимательно изучил и пережил пророчества Освальда Шпенглера.

Дронген Конышевой — не путеводитель по историческим местам старой Европы и не узнаваемые виды из соц.сетей, это множества наблюдаемых ею живых организмов в едином пространстве и едином времени. И если Макс Эрнст писал «Европу после дождя», то Конышева как бы предвосхищает его, описывая ситуацию «накануне». Дронген для Конышевой на короткое время оказался местом сборки огромного материала увиденного каким-то внутренним взором, пережитого и воспроизведённого ею в привычной для себя визуальной лексике, наполняющей пространства её работ нескончаемым движением непрерывного повествования. Европа Конышевой это особое содержательное пространство, мир на гране энтропии, преломленный в оптике стрекозы, вывернутый на зрителя и существующий в неведомых нам алгоритмах и логике, в автономном режиме, в самых неожиданных интерпретациях того, что именуется реальностью. Но при явной социальной рефлексии своих произведений, Конышева удивительным образом не теряет того, что присуще искусству априорно, и при всём выраженном нарративе её работ, она пребывает на территории живописи. Это именно живопись, со всем присущим ей арсеналом достоинств и отличительных черт; живопись, соединяющая в себе что-то первородное, исконное и неограниченное в своей чувственной экспрессии.

Александр Петровичев

19.01.22 — 06.02.22

Климентовский переулок 9/1

+7(964)564-03-03

вход по предварительному звонку

0

Владимир Наседкин «Фаворский свет»

Совместный проект ГИИ и Крокин Галереи, приуроченный к дню рождения выдающегося историка искусства и художественного критика Андрея Толстого (1956–2016) и посвященной его памяти

​

«Божественный мрак есть тот неприступный Свет, в котором живет Бог» (св. Дионисий Ареопагит) Я использую архетип Горы и создаю посредством своего искусства метафору «нетварного Света», обращаясь к текстам Священного Писания и Патрологии. Здесь материя, как создание преображается, уступая место таинственному и невидимому нами нетварному Свету.

В моём случае, повторюсь, речь идёт о метафоре. Я нахожусь на территории искусства и предлагаю зрителю соответствующий понятийный ряд. Я акцентирую беспредметное искусство как альтернативу фигуративному видению реальности, а геометрию форм как обращение к первоосновам, к идеальному, сокрытому за материальными покровами внешнего мира. Здесь схемы-идеограммы созвездий парят и впечатываются в поверхность холстов, открывая дали геометрической бесконечности и рождение новых планет и звезд.

Владимир Наседкин

Израиль. Гора Фавор. 2005 год

0

Выставки 2022

04.05.22 – 08.06.22 — Константин Батынков «Цветочки» /живопись/ Крокин галерея

21.04.22 – 03.07.22 — Алексей Политов & Марина Белова «Машинерия зрелищ» /живопись, графика, скульптура/ ММСИ совместно с Крокин галереей

13.04.22 – 17.04.22 — Арт Москва 2022

06.04.22 – 01.05.22 — Антон Чумак «Память Волны» /живопись, графика/ Крокин галерея

11.03.22 – 05.04.22 — Антон Чумак «Космос. Миражи. Пространства» /живопись, графика/ ГеликонОпера

10.03.22 – 03.04.22 — Алёна Иванова-Йохансон «Сновидения» /живопись, графика/. Крокин галерея

09.02.22 – 06.03.22 — Андрей Хрещатый «πρῶτος» /графика, объекты/. Крокин галерея

20.01.21 – 06.02.22 — Натта Конышева «Drongen» /живопись/. Крокин галерея

28.12.21 – 26.01.22 — Владимир Наседкин «Фаворский свет» /графика/. ГИИ

0

София Инфантэ «Архитектура невозможного»

Выставка продлена до 16.01.22

Вариативные игры с пространством, сдобренные многообразием осмысления этого непрерывного процесса, сообразующегося в единую систему динамичного концепта, созидают нечто новое, подвижное, лишённое каких-либо констант и более соответствующее снам «о чём-то большем», нежели устоявшейся данности. Система в своей избыточности традиционно провоцирует поиск ориентиров вовне и озадачивает себя чем-то новым и невозможным в преодолении предыдущих мотиваций и в обретении точек опоры. Это, наверное, единственное, что в логике своего развития сближает существование империй и искусства. В обоих случаях присутствует экспансия и выход в иные территории, а, применительно искусства, в иные дисциплины.

Искусство всегда отличала эта закономерность, проистекающая из мировоззренческих принципов автора, когда иррациональное начало умозаключений являло выразительную альтернативу уходящему рацио с культом устойчивости и физики возможного. И если возможное как потенциал присутствует в камне, то невозможному органичнее пребывать в идеях, формате и материале «визионерской архитектуры», например, в бумаге, как наиболее адекватной, по своей природе, для обращению к категории времени, в проектировании будущего и реконструкции прошлого.

Феномен «визионерской архитектуры» изначально, вероятно, со времён Пиранези, существовал на стыке архитектуры и мировоззрения, сообразуя одно с другим в желании уйти от устойчивости в область чистой идеи, в область эксперимента, вмещающего огромный спектр утопических построений от умозрительного замка до «совершенного» общежития в духе Томаса Моора.

Софья Инфантэ, создавая цикл макетов-рельефов из бумаги, естественным образом выходит на этот, ставший уже традиционным формат восприятия пространства, продолжает нескончаемую игру, формулируя собственное высказывание, собственную претензию на выход в категории невозможного. Безусловно, решая свои задачи, она не может не учитывать опыта и содержательных положений своих предшественников — классиков советской конструктивистской архитектуры Якова Чернихова и Ивана Леонидова или близких ей по времени художников концепции «Бумажной архитектуры».

Но она, о своём, и, будучи профессиональным архитектором, фокусирует внимание на области, где прикладное значение уступает место процессу отвлечённого конструирования, возведя его в принцип. С одной стороны. С другой же, как художник она уходит от утилитарного назначения архитектуры в сторону реализации задач, онтологически присущих искусству как таковому. Она моделирует невозможные пространства, играя с перспективой и планами бумажных макетов-рельефов, соединяя в общем поле замысла рациональное начало архитектурной задачи и иррациональный художественный жест.

Александр Петровичев

0

Блог на WordPress.com. Тема: Baskerville 2, автор: Anders Noren.

Вверх ↑